Символ женственности и красоты - женская грудь - как известно, бывает различной величины и формы. Но женщин это природное разнообразие не всегда устраивает и приходится прибегать к пласстическим операциям груди. Кому-то хочется грудь уменьшить, кому-то - увеличить. Надо сказать, не всем везет в нелегком деле обретения волнующих форм с помощью пластической хирургии. Многие пластические операции груди вместо желаемого эффекта заканчиваются плачевно не только для внешнего вида, но и для здоровья женщины.

Среди тех, у кого результаты пластической хирургии оставляют желать лучшего - певица Джессика Симпсон - ее молочные железы выглядят ассиметрично, и это сильно бросается в глаза. На груди актрисы Кейт Бекинсейл после увеличения груди появились видимые глубокие растяжки. Юная актриса Линдсей Лохан тоже решила сделать себе грудь. Бюст выглядит как будто бы неплохо, но стоит девушке поднять руки, и грудь подпрыгивает к шее самым неестественным образом. Однако проблемы «звезд» не идут в сравнение с бедой, постигшей 40-летнюю киевлянку, которая, улучшая грудь с помощью пластической хирургии, едва ее не лишилась.

Вместо красоты - некроз тканей

«Они превратили меня в чудовище! Как мне жить дальше?» - говорит, волнуясь, Ирина и приподымает свитер, демонстрируя результаты пластической операции на молочных железах.

Действительно, есть от чего прийти в отчаяние. Соски расположены неестественно высоко, на уровне бретелек лифчика, и сдвинуты в стороны. Впрочем, правого соска... нет вовсе. На его месте - рубцовое пятно. Вниз спускаются грубые шрамы, пересекаясь с такими же, в палец толщиной, под грудью.

«Они заявляли, что цель пластической операции - приобретение желаемой красоты, - продолжает Ирина. - Где же эта красота? Вместо нее - ампутация соска, рубцы, липомы...».

Ирина показывает медицинское заключение, сделанное специалистами Главного управления здравоохранения Киева. В документе сказано, что горизонтальные рубцы находятся на 2 см выше положенного, длина разрезов слишком большая, что ухудшило трофику и стало вероятной причиной некроза (отмирания тканей) соска. На двух листах - восемь позиций, и в каждой - «не сделано», «не учтено»... Вывод такой: «Для устранения косметических дефектов, которые возникли в результате операции, необходимо провести удаление деформирующих рубцов, коррекцию формы молочной железы, пластику правого соска с помощью пересадки лоскута с половой губы. Вероятность положительного результата - незначительная». Кому же доверила свою грудь Ирина?
Ирина говорит, что ее решение сделать пластическую операцию было не капризом, а необходимостью: «У меня был косметический недостаток - большая, некрасивая грудь. При росте 162 см - 10-й размер». Почему выбрала именно эту клинику? Кроме рекламы, имело значение то, что учреждение находится недалеко от ее дома. Здесь ей продемонстрировали фотографию женщины с аналогичным косметическим недостатком. Успех операции впечатлил (теперь уже Ирина сомневается в подлинности снимков). Кроме того, в рекламе говорилось о десятилетнем опыте работы центра. Значит, рассудила женщина, должно быть и мастерство.

Два анализа мочи и два крови - всего-то и хлопот перед тем, как лечь на операционный стол. Как позже укажут специалисты управления здравоохранения, не было проведено исследование эндокринного статуса, хотя показания (поликистоз яичников) имелись. Прямых противопоказаний, говорится в документе, не было, но данные исследований помогли бы скорректировать вид операции. Фиброматозные узлы нужно было удалить одновременно с корректировкой молочных желез, предварительно проконсультировавшись с онкологом. А после операции не провели гормонотерапии и адекватной терапии для восстановления микроциркуляции крови. Вместо этого был назначен препарат, который мог только ухудшить состояние пациентки.

Как проходила операция? По словам Ирины, ассистент нарисовал йодом, где должны находиться соски, сделал укол в вену - и женщина уснула. Операция длилась 4 часа. Результатов Ирина сразу не видела, потому что была забинтована. На следующий день во время перевязки боялась посмотреть, хотя и надеялась на хороший результат. А когда, наконец, взглянула...

«Что они со мной сделали! - вздыхает Ирина. - Я имею представление, каким должен быть косметический шов, поскольку перенесла ампутацию яичника. А тут швы были грубые, то в одном, то в другом направлении. Сразу же заметила, что правый сосок темнее левого - я тогда еще не знала, что уже начался некроз. Они побежали за скальпелем. Внутри, говорят, розовое тело - значит, все в порядке. Якобы во время операции обожгли верхний слой, надо его снять. Три месяца подряд во время перевязок «снимали», а на самом деле по кусочку удаляли сосок. Кроме того, слишком рано сняли швы, открылись глубокие раны. Боли были жуткие. А через полгода мне сделали вторую операцию, исправляли левый сосок, который получился не круглым, а овальным, да еще с одной стороны по прямой обрезали».

Ирине вернули деньги за операцию (1000 долларов) из-за «недостижения ожидаемого косметического эффекта». Ирина подала в суд, рассудив, что виновные должны ответить и за то, что «разрушили ей жизнь и обрекли на физические и моральные страдания».

«Кому я теперь нужна?..»

42-летняя Ирине - привлекательная, интересная женщина. Три года назад у нее был собственный бизнес. После операции собиралась открыть новую фирму и перед сотрудниками предстать иной... Налаживалась личная жизнь - встретила любимого человека, с которым хотели пожениться, несмотря на разницу в возрасте (он был на пять лет моложе). Его непременное условие совместной жизни - общий ребенок. У Виталия, в отличие от Ирины, своих детей не было.

«До операции мы встречались полгода, а после нее где-то месяц, - вспоминает Ира. - Я тогда стала такой дерганой, в слезах вся была. Он понял, что я не смогу стать прежней, его мечты о ребенке таяли. Грудью я уже кормить не смогла бы. Я не только лишилась соска, но и, как показало УЗИ, там даже молочных протоков не осталось. Разве я бы на такое согласилась, предупреди они меня об этом?».

Если раньше Ирина в чем-то была своей внешностью недовольна, то теперь говорит, что не может смотреть в зеркало.

«Кому я теперь нужна? - вздыхает женщина. - Как я смогу теперь раздеться перед мужчиной?».

«Ирине нанесена психологическая травма очень высокой степени, - говорит психолог Елена Волочай, проводившая психофизиологическую экспертизу пострадавшей. - Полностью разрушены ее жизненные планы - все, что составляло ее надежду на счастье, в один момент рухнуло. Резко изменены представления о себе, субъективное восприятие последствий операции как увечья, физические страдания после операции - это далеко не все стрессовые факторы, которые нелегко будет преодолеть».

Вывод психолога: Ирине нанесен серьезный моральный ущерб в определенном материальном эквиваленте. Деньги нужны для санаторно-курортного лечения (пожизненно), консультаций психолога, психотерапевта и пр.
Судебное разбирательство по иску Ирины затянулось надолго и в итоге закончилось не в ее пользу. Истице в удовлетворении требования о возмещении морального ущерба было отказано - якобы из-за недоказанности обстоятельств, на которые она ссылалась в заявлении.

Что касается ответчика, то он считает себя чуть ли не пострадавшим от пациентки, желающей обогатиться. Главная цель операции - устранение гипертрофии молочных желез - была достигнута, считает врач. А что заодно Ирину лишили здоровья - как бы не в счет.

Семь раз отмерь

Операция - это не поход в парикмахерскую, а серьезный шаг. И выбирать клинику нужно более придирчиво и серьезно, чем это сделала Ирина. Поинтересоваться, во-первых, лицензией на этот вид деятельности и сертификатом врача на выполнение пластических операций. С другой стороны, от возможного непрофессионализма и недобросовестности врачей лицензия все-таки полностью не ограждает. Бывает, что в учреждении бумага красуется под стеклом на видном месте, а пациенты то и дело жалуются. Поэтому интересуйтесь репутацией учреждения, обращайте внимание на культуру, сравнивайте.

Следующий момент - какой материал будет использоваться при операции, наличие на него сертификата. Например, при пластике лица больше подходит золотая нить. Экономить на этом - себе дороже: чем хуже материал, тем больше вероятность послеоперационных осложнений. Нелишне оценить и материально-техническую базу клиники. Если она создана при хорошо оснащенном многопрофильном медучреждении, то удобнее будет проходить обследования.

Согласно международным нормам, между первой встречей пациента с врачом и подписанием договора должно пройти не менее 48 часов, чтобы пациент мог хорошо подумать, так ли она необходима, ведь красота - понятие субъективное; все взвесить, обсудить решение с близкими. Медицинское обследование должно быть всесторонним. Обо всех осложнениях, возможных при данной операции, пациенту должны не только сообщить устно, но и отразить их в договоре.

И еще. Собравшись кардинально изменить внешность, вспомните Майкла Джексона, который после многочисленных операций, выполненных лучшими в мире специалистами, не в силах смотреть на свое отражение и убрал поэтому из дома все зеркала.